Самой холодной зимой я узнал, что внутри меня — непобедимое лето.
Водосток The Cistern 1947 Переводчик: С. Анисимов
- И зачем же они там оказались? - с любопытством спросила Джулиет.
- А разве нужна какая-то причина? - отозвалась Анна.
- Нет, разумеется, не нужна, если они ненормальные, - сказала Джулиет. - Тогда никаких причин не требуется. Сидят в своем водостоке, и пусть себе сидят.
- Но ведь они не просто сидят в этом туннеле, - проговорила Анна, склонив голову к плечу. Глаза ее двигались под прикрытыми веками, как будто она куда-то смотрела. - Нет, эти двое влюблены друг в друга.
- Бог ты мой, - усмехнулась Джулиет, - неужели это любовь загнала их туда?
- Нет, они там уже много-много лет, - ответила Анна.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что они годами живут вместе в этом водостоке? - с недоверием спросила Джулиет.
- Я разве говорила, что они живы? - удивилась Анна. - Нет, конечно. Они мертвые.
Дождь, словно дробь, неистово бил в стекло, капли сливались вместе и струйками стекали вниз.
- Вот как, - обронила Джулиет.
- Да, - с нежностью в голосе произнесла Анна, - мертвые. Он мертвый, и она мертвая. - Казалось, мысль ей понравилась. Словно это было интересное открытие, и она им гордилась. - Он, наверно, очень одинокий человек, который никогда в жизни не путешествовал.
- Откуда ты знаешь?
- Он похож на людей, которые ни разу не путешествовали, но всегда этого хотели. Можно определить по глазам.
- Так ты знаешь, как он выглядит?
- Да. Очень больной и очень красивый. Ну, как это иногда бывает, когда болезнь делает мужчину красивым. От болезни его лицо становится таким худым.
- И он мертвый? - спросила старшая сестра.
- Уже пять лет. - Анна говорила мягко, ее веки то приоткрывались, то опускались, как будто она собиралась поведать длинную историю, которую хорошо знала, и хотела начать ее не спеша, а потом говорить все быстрее и быстрее, покуда рассказ полностью не закрутит в своем вихре ее самое-с расширившимися глазами и приоткрывшимся ртом. Но сейчас она говорила медленно, голос ее лишь слегка дрожал. - Пять лет назад этот человек шел вечером по улице. Он знал, что это та самая улица, по которой он уже много раз ходил и по которой еще множество вечеров подряд ему предстоит ходить. Так вот, он подошел к люку - такой большой круглой крышке посередине улицы - и услышал, как у него под ногами бежит река, понял, что под этой железной крышкой мчится поток и впадает прямо в море. - Анна слегка вытянула правую руку. - Он медленно нагнулся и поднял крышку водостока. Заглянув вниз, увидел, как бурлит пена и вода, и подумал о женщине, которую он хотел любить - и не мог. Тогда он по железным скобам спустился в люк и исчез...
- А что случилось с ней? - спросила Джулиет, не отрываясь от своей работы. - Когда умерла она?
- Точно не знаю. Она там совсем недавно. Она умерла только что, как будто прямо сейчас. Но она действительно мертва. И очень красива, очень. - Анна любовалась образом, возникшим у нее в голове. - По-настоящему красивой женщину делает смерть, и прекраснее всего она становится, если утонет. Тогда из нее уходит вся напряженность, волосы ее развеваются в воде, подобно клубам дыма. - Она удовлетворенно кивнула: - Никто и ничто на земле не в состоянии научить женщину двигаться с такой задумчивой легкостью и грацией, сделать ее столь гибкой, струящейся и совершенной. - Анна попробовала передать эту легкость, грацию и зыбкость движением своей большой, неуклюжей и грубой руки. - Все эти пять лет он ждал ее, но до сего дня она не знала, где он. И вот теперь они там и будут вместе всегда... В дождливое время года они будут оживать. А сухая погода - иногда это тянется по нескольку месяцев - будет для них периодом долгого отдыха: лежат себе в маленьких потайных нишах, как те японские водяные цветы, совершенно высохшие, старые, сморщенные и тихие.
- И зачем же они там оказались? - с любопытством спросила Джулиет.
- А разве нужна какая-то причина? - отозвалась Анна.
- Нет, разумеется, не нужна, если они ненормальные, - сказала Джулиет. - Тогда никаких причин не требуется. Сидят в своем водостоке, и пусть себе сидят.
- Но ведь они не просто сидят в этом туннеле, - проговорила Анна, склонив голову к плечу. Глаза ее двигались под прикрытыми веками, как будто она куда-то смотрела. - Нет, эти двое влюблены друг в друга.
- Бог ты мой, - усмехнулась Джулиет, - неужели это любовь загнала их туда?
- Нет, они там уже много-много лет, - ответила Анна.
- Уж не хочешь ли ты сказать, что они годами живут вместе в этом водостоке? - с недоверием спросила Джулиет.
- Я разве говорила, что они живы? - удивилась Анна. - Нет, конечно. Они мертвые.
Дождь, словно дробь, неистово бил в стекло, капли сливались вместе и струйками стекали вниз.
- Вот как, - обронила Джулиет.
- Да, - с нежностью в голосе произнесла Анна, - мертвые. Он мертвый, и она мертвая. - Казалось, мысль ей понравилась. Словно это было интересное открытие, и она им гордилась. - Он, наверно, очень одинокий человек, который никогда в жизни не путешествовал.
- Откуда ты знаешь?
- Он похож на людей, которые ни разу не путешествовали, но всегда этого хотели. Можно определить по глазам.
- Так ты знаешь, как он выглядит?
- Да. Очень больной и очень красивый. Ну, как это иногда бывает, когда болезнь делает мужчину красивым. От болезни его лицо становится таким худым.
- И он мертвый? - спросила старшая сестра.
- Уже пять лет. - Анна говорила мягко, ее веки то приоткрывались, то опускались, как будто она собиралась поведать длинную историю, которую хорошо знала, и хотела начать ее не спеша, а потом говорить все быстрее и быстрее, покуда рассказ полностью не закрутит в своем вихре ее самое-с расширившимися глазами и приоткрывшимся ртом. Но сейчас она говорила медленно, голос ее лишь слегка дрожал. - Пять лет назад этот человек шел вечером по улице. Он знал, что это та самая улица, по которой он уже много раз ходил и по которой еще множество вечеров подряд ему предстоит ходить. Так вот, он подошел к люку - такой большой круглой крышке посередине улицы - и услышал, как у него под ногами бежит река, понял, что под этой железной крышкой мчится поток и впадает прямо в море. - Анна слегка вытянула правую руку. - Он медленно нагнулся и поднял крышку водостока. Заглянув вниз, увидел, как бурлит пена и вода, и подумал о женщине, которую он хотел любить - и не мог. Тогда он по железным скобам спустился в люк и исчез...
- А что случилось с ней? - спросила Джулиет, не отрываясь от своей работы. - Когда умерла она?
- Точно не знаю. Она там совсем недавно. Она умерла только что, как будто прямо сейчас. Но она действительно мертва. И очень красива, очень. - Анна любовалась образом, возникшим у нее в голове. - По-настоящему красивой женщину делает смерть, и прекраснее всего она становится, если утонет. Тогда из нее уходит вся напряженность, волосы ее развеваются в воде, подобно клубам дыма. - Она удовлетворенно кивнула: - Никто и ничто на земле не в состоянии научить женщину двигаться с такой задумчивой легкостью и грацией, сделать ее столь гибкой, струящейся и совершенной. - Анна попробовала передать эту легкость, грацию и зыбкость движением своей большой, неуклюжей и грубой руки. - Все эти пять лет он ждал ее, но до сего дня она не знала, где он. И вот теперь они там и будут вместе всегда... В дождливое время года они будут оживать. А сухая погода - иногда это тянется по нескольку месяцев - будет для них периодом долгого отдыха: лежат себе в маленьких потайных нишах, как те японские водяные цветы, совершенно высохшие, старые, сморщенные и тихие.